Идентификация Борна - Страница 89

— Лови ее! — закричал он, падая вслед за выпавшим из его руки пистолетом. Европеец взглянул вверх. Шофер держался за плечо. Его одежда пропиталась кровью, а пистолет валялся на ступенях.

В открывшейся в глубине коридора двери появился майор Вебб с пачкой бумаг в руке. Европеец два раза нажал на спуск и бумаги разлетелись во все стороны, падая на валяющегося майора. Человек в темном плаще подошел к шоферу. Немного выше, привалившись к перилам, лежала седовласая женщина: она была мертва.

— Как ты себя чувствуешь? Ты можешь передвигаться? — спросил у шофера Европеец.

Тот кивнул.

— Она раздробила мне половину плеча, но двигаться я смогу.

— Ты должен! — приказал широкоплечий Европеец, как старший по положению, расстегивая свой плащ. — Ладно, одевай мой плащ. Я хочу, чтобы Монах оказался здесь! Быстро!

— О, боже мой!

— Карлос хочет, чтобы Монах тоже был здесь.

Раненый с трудом поднялся, надел плащ и проделал свой путь к машине. Европеец придерживал дверь, наблюдая за шофером, чтобы быть уверенным, в состоянии ли тот справиться со своей сложной задачей. Он должен был справиться. Шофер перетащил труп Дэвида Эббота в особняк, и оба приступили к последнему этапу операции. Все участники этой ужасной сцены были размещены в комнате в максимально естественных позах, которые говорили о том, что драма разыгралась внезапно и была полнейшей неожиданностью для участников этой встречи, где, кроме всего прочего, по замыслу режиссера должен был присутствовать и Борн. Это была последняя акция по его изоляции. Когда все участники заняли свои места, согласно предположению о непринужденной и даже дружеской беседе, Европеец протер все предметы, к которым либо он, либо шофер могли прикоснуться, и подошел к небольшому столику, где на серебряном подносе стояли бокалы для бренди. Он взял один из них и поднес к свету. Его ожидания подтвердились: бокал никто не трогал. Европеец поставил его на стол и вытащил небольшой пластиковый пакет, из которого извлек кусочек прозрачной ленты. Ее он также просмотрел на свет. На этой ленте находились отпечатки пальцев правой руки Борна, снятые с бокала Пьера, полученного в кабинете Джементшафт-Банка в Цюрихе.

Аккуратно взяв бокал, он с виртуозностью специалиста, которым он несомненно был, приложил ленту к нижней части бокала, после чего снова посмотрел его на свету. Теперь отпечатки были отчетливо видны даже при недостаточно сильном свете настольной лампы. После этого он кинул бокал в угол, где пол не был прикрыт ковром, взглянул на осколки и отбросил некоторые из них в сторону.

Этого было вполне достаточно...

Глава 12

— Поздно, — ответил Борн, бросая чемоданы на кровать. — Нам надо отсюда уезжать и как можно скорее.

Мари сидела в кресле. Она вновь прочитывала газету, выбирая отдельные фразы и повторяя их по несколько раз. Мари пыталась полностью сосредоточиться и, в конце концов, осталась довольна проделанной работой. — Я права, Джейсон. Кто-то передает тебе сообщение!

— Поговорим об этом позже. Мы и так уже тут задержались. Газеты появятся в отеле через час, а что касается утренних газет, то с ними дело еще хуже. Все окружающие увидят твою фотографию и обратят на тебя внимание. Собирай вещи!

Мари поднялась, но была не в состоянии двигаться. Она вынудила его обратить на себя внимание.

— Да, мы поговорим обо всем попозже, но ведь ты собираешься покинуть меня, и я хочу знать почему.

— Я же сказал, что об этом мы поговорим попозже, — он не пытался уклоняться от ответа, но сейчас было не до этого. — Ты все хочешь знать, и я тебя отлично понимаю, но сейчас я хочу только одного, чтобы мы как можно скорее убирались отсюда. Собирай свои вещи, черт побери!

Его неожиданное раздражение возымело действие.

— Да, конечно, сейчас я буду готова, — прошептала она.

Наконец, они спустились на лифте в холл. Как только он увидел часть мраморного пола через дверь лифта, ему стало казаться, что они находятся в клетке, из которой есть только один выход — в капкан. Очень скоро он понял, почему у него возникло это чувство. За столом дежурного располагался консьерж, перед которым лежала точно такая же газета, что и в кейсе у Мари. Консьерж читал с огромным интересом, буквально пожирая глазами текст и ковыряя во рту зубочисткой.

— Проходи направо прямо к двери. Я встречусь с тобой на улице. Понятно?

— О, мой бог! — шепнула Мари, увидев дежурного за чтением газеты.

— Иди! Я быстренько с ним расплачусь.

Звук шагов Мари по мраморному полу был раздражающим фактором, которого Борн весьма опасался. Консьерж оторвал взгляд от газеты, но Джейсон уже подходил к нему, стараясь загородить Мари.

— У вас прекрасные условия, — сказал он по-французски, — но у меня появились срочные дела в Лионе. Общая сумма счета, видимо, будет где-то около пятисот франков. У меня нет времени на уточнение.

Разговор об уплате всегда был самым важным для служащих таких заведений. Консьерж мгновенно все подсчитал и представил счет клиенту. Джейсон заплатил по счету и нагнулся, чтобы поднять чемоданы, но вынужден был взглянуть вверх, привлеченный звуком удивления, вырвавшегося из открытого рта консьержа. Тот переместил взгляд на Борна: их взгляды встретились. Служащий пытался сдержать внезапно подступивший к нему ужас. Джейсон быстро направился к выходу, одновременно наблюдая за столиком дежурного. Тот взялся за телефон.

— Быстро уходим! — закричал Борн. — Лови такси!

Машину им удалось поймать на улице Лекурб, в пяти кварталах от отеля. Борн изображал из себя неопытного американского туриста, используя ломаный французский, который так хорошо помог ему в банке де Вали. Водителю он объяснил, что он со своей очаровательной подругой желает уехать на день или два из центра Парижа куда-нибудь туда, где они могли бы побыть в одиночестве. Может быть, он знает какое-нибудь местечко, которое им подойдет?